— Улица Долгорукова? Два Ааа?

—  Да!

—  Тры лари.

— Пошли.

И мы пошли. Пошли — это значит поехали, машина — она тут корабль, она не ездит, это не солидно, машина — она ходит.

Сразу на нужный лад настраивает входная группа посреди обычной улицы с многоэтажками, на которых, как и положено, сушится белье на фасадах.

Заходим.

Через веранду с двумя кабинками попадаем в крошечное помещение без окон, заставленное столами (только потом, когда пойдя в туалет, ты попадаешь… в ванную (!): до тебя допирает, что это просто, блядь, квартира на первом этаже (была), в которой вырубили портал на улицу и вот те на — ресторан).

Садимся на веранду, в деревянную кабинку, густо завешанную шахматами, иконами, всем-всем-всем, а также оснащенную телевизором с современным Индийским кино, которое моментально захватывает твое внимание, ровно до той поры, правда, пока с улицы тебе через плечо не засовывается в окно совершенно тоже киношный дедушка

—  Тэлевизор есть, можно фылм хароший посмотреть, да!

Этот дедушка оказал эффект телепорта, как рататуй в одноименном мультфильме на одноименного со мной гастро-критика там же.

Моментальное оцепенение, долисекундное, и…

…как будто я и не не был в Грузии 15 лет, да что там «не был», и не уезжал вовсе.

Приносят.

Сначала вот-это-все: сыр (я не помню, как называется) со сливками и мятой, сыр вкусный, но не совсем мое.

Потом, внимание, кукурузную “лепешку” с сыром внутри (чвиштари) — это не лепешка, давайте не будем врать! — это пирожище с сырищем. Вкусный.

А дальше началось гастро-изнасилование™.

Хозяйка подала свою версию сациви™. “Мама-роди-меня-обратно” (с).

Это вот плошка, в ней море прохладного соуса бажэ (кстати, не такого жирного, как обычно хуярят в грузинских рестах везде за пределами Грузии) и в нем разделанная на большие куски, а не превращенная в труху, горячая жареная курица, с ломкой, как карамель, тонкой хрустящей кожей.

В СОУСЕ в этом! Вы представляете себе масштаб пиздеца?! И “лепешку” туда еще макать эту следует, как сказали. Ну, в общем, у меня слова закончились — пойду за новыми.

Но этого акта оказалось мало, и на сцене появился “цыпленок табака”, то есть вы помните эту забитую после смерти железным молотком до состоянии лепешки курицу, обернутую железной кожей, в качестве, видимо, последней мести человеку, чтобы жрать ее было таки если не невозможно, то максимально сложно, как минимум.

И тут тебе вот это.

Мясо белое, не тронутое пережаркой прогорклой никак вообще, причем прожарено тело так, что мелкие кости можно смело есть, а поверх этого всего тонкая, ломкая, хрустящая, полупрозрачная, как жженый сахар в детстве, шкура.

Беда, короче.

Ну и вот это все в довесок.

Если вам будут рассказывать про грузинские ресты “такие-же-как-в-Грузии” (с) — не верьте, так же как не верили в японские, тайские, индийские, etc.

Садитесь лучше на самолет, оно того стоит.