Как известно, за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. А за каждым поваром, необязательно великим, иногда просто приличным поваром, маячит тень бабушки.

Эта она ему, юному идиоту,  прививала гастрономический вкус, передавала заботливо завернутые в тряпицу семейные рецепты, била скалкой по немытым рукам, когда он напрочь спалил первый в детской жизни Ти-бон стейк.

Такая вот фрейдисткая история.

Бабушку повара и владельца крохотного, размером с попавшую под реновацию «двушку»-хрущевку в Измайлово, ресторана «Фаустина» в одном из переулков туристического центра Куско звали, как уже догадался смышленый читатель… Фаустиной.

Миниатюрный потомок инков, собственноручно обслуживая нас в пустом ресторанчике, отделанном как бонбоньерка, упомянул об этом не менее пяти раз. Иными словами, при каждом подходе к столу.

Судя по барельефу на стене, бабуля Фаустина была женщиной властной и незаурядной. Готовила, видимо, неплохо.

Внучек пошел дальше и творчески переосмыслил бабкино наследие – сейчас это ресторан «современной кухни Анд».

Наряду с жареной морской свинкой (она же жареный куй) и медальонами из альпаки (что-то типа небольшой длинношеей ламы), здесь имеется и севиче из речной форели со сладким перуанском картофелем, и паста – куда в перуанском ресторане без пасты? – и сложносочиненные салаты с киноа и листьями коки.

«Экзотический» андский суп в горшочке – насыщенная кукурузная похлебка с отварным языком животного, похожего на теленка (не стал спрашивать, поберегся).

Вкусно, мило, порции невелики, обслуживание не раздражает и дико, дико, дико трогательно…

Арт-резиденция «Каса Фаустина» — что-то типа московского дизайн-завода «Флакон», уместившегося на 120 квадратных метрах — продвинутый магазин и пара кружков по интересам.

Главная часть арт-резиденции — одноименный ресторан, очевидно, до паркетины, до гвоздя, до последней вышитой подушки под туристический зад, выдрюченный тихими перуанскими гномами.

Жена повара, кормившая за соседним столом сосредоточенного пятилетнего индейца, которая молча встала при нашем появлении и удалилась на кухню — готовить.

 Подробная старательная дадаисткая роспись на стенах.

Двери, как в жилище хоббита, при входе в которые следует нагибаться.

Хлебная корзина, к которой прилагаются кусочечки масла (блядь, самому противно, но это именно кусочечки!).

Сам хозяин, который раз припоминающий незабвенную бабулю и трижды предупредивший, что миллиметровый срез перца чили, поданный к супу, это «очень, очень остро!».

И над всем этим вершины Анд, пронзительная небесная синева, разреженный горный воздух и бесконечный, заунывный «Эль кондор пасо», звучащий на каждом углу.

Я человек, профессионально чуждый сантиментам, но все это в совокупности способно растрогать сердце и более жестоковыйное, нежели у снобствующего москвича.

Спасибо деду за победы!

Спасибо бабке за обеды!