Никогда не понимала, почему многие люди так любят отдыхать в Дубае? Цены здесь прямо пропорциональны количеству разведанных углеводородов. Абсолютно все, «от патрона до г@ндона» (с), дороже минимум в 2-3 раза. И это далеко не предел.

Например, введённый налог на алкоголь равен 30%. То есть простенькая бутылка водки (которую еще не везде найдешь!) обойдется вам около 100 долларов. А заурядный бокал вина в ресторане – свыше 1000 рублей. Даже на «чёрном рынке» в Иране, где за пьянство наказывают плетьми, спирты стоят дешевле.

При этом, даже имея килограммы кэша и пластика, получить особые исключительные эмоции в Дубае весьма непросто.
В городе все как будто ненастоящее. Искусственные деревья и неестественное поведение людей, возомнивших себя королями, выглядит, как один большой спектакль.

Не хочу обидеть ничьи чувства, высказав свое субъективное мнение. Так что с теми, кто так же, как и я, оказался в этой каменной сверкающей пустыне и хочет хорошо и достойно поужинать, не потратив при этом космическую сумму денег, я поделюсь наводкой на один неплохой японский ресторанчик, в котором можно провести вечер «не хуже людей» (с).

Заведение находится в отеле JW Marriott Marquis и называется Izakaya (в 2017 было удостоено премии, как одна из лучших дубайских японских жрален).

Эдакая неосушильня с модненьким битом, сакурами и озорными граффити на входе. Внутри игривая зеленоволосая васаби-герл призывно бренчит переливающейся тележкой с сакэ и чем-то там еще, параллельно накладывая всем желающим натуральный (а не «вот это вот все» (с)) васаби и забавляя гостей ненавязчивыми шутками и проделками.

В общем, обстановку я обрисовала, перехожу к главному, к еде и к «как это было».

Мы взяли спайси эдамамэ (Вау! На них было сразу понятно, что с местом, похоже, не ошиблись); ассорти сашими (угоррррььь), ежи в разных видах, несколько закусок типа tuna belly with truffle and caviar, краб, запеченный на японский манер, какую-то холодную нарезку в соусе а-ля севиче, ассорти джапаниз барбекю на шпажках и корову вагю, которая, кстати, собрала наибольшее количество наших лайков. В качестве непременного аккомпанемента (изящно перетекающего в основную мелодию, а затем и в а капелла) был выбран новозеландский совиньон (беспроигрышный вариант, как правило). Остались места и для десертов: разноцветные пирожки мочи, тирамису из зеленого чая (вау-лист!), тофу-айскрим и какой-то шоколадный беспредел, вкус и название которого бесследно стер все тот же музыкально-одаренный совиньон, оставив на память лишь общее ощущение свершившегося ночного сахарного разврата.

Счет был вполне вменяемый, учитывая, что за столом сидели три очень способных и прожорливых рта, а подавантэ не заканчивалось. В каком-нибудь Армани с подобным ассортиментом и аппетитом меньше чем за пару тысяч мы бы точно не отскочили. В общем, если вы тоже не фанат формата «д&г» (дорого и глупо), но волей случая вас занесло в Дубай, японский ужин в стиле фанки непременно скрасит ваше пребывание в этом туристическом бриллианте Ближнего Востока.

То, что в странах Закавказья синонимом гостеприимства является праздник чревоугодия – не секрет ни для кого. Вот и я, собираясь в Армению, понимала, что вернуться «налегке» вряд ли получится. Узкие джинсы были пренебрежительно закинуты на дальнюю полку гардеробной, а вкусный/пьяный Ереван уже сластолюбиво подмигивал мне с распростертыми объятиями.

Хотелось национальной, традиционной кухни; аутентичного восточного колорита…. Чтобы долма, хашлама, чурчхелла, аджика и «вот это вот все» (с). Чтоб аж по рукам текло…

Территорией эпикурейской пирушки был выбран ресторан Долмама. Рекомендации/формат/отзывы/локейшн – все вписалось в наш концепт «традиционного гастрономического экспириенса (читай «разврата»)».

Небольшое крыльцо, скромная дверь и неброская вывеска. Сдержанность и умеренность разбавляет только самолюбивый коллаж из фотографий сытых президентов, премьеров и Ким Кардашьян. «А почему бы и да?» – и мы весело дернули за деревянную ручку. Внутреннее убранство так же отнюдь не в стиле «дороха бохато» (с). Несколько залов, в том числе и курящий (это повально в Армении). Дерево, обои, тюль и сухоцветы в глиняных горшках. Горшок в сторону (мы же поесть пришли?); садимся. Приветливые официанты: «Национальное? Эмм… ну обязательно попробуйте это, это, это, это и это. И еще вот это! А долма у нас вообще лучшая в Армении!» Ну что же они еще могли сказать? Ладно, несите все! И еще, конечно, вина! И гранатового и красного автохтонного. Кто-то разве обещал, что будет легко?))

WOW-list (почти все блюда, которые приносили):

Суп из кизила;

Суп из авелука (конский щавель);

Долма (не обманули); текло по рукам, как и хотела!!!;

Хашлама из козленка («просто тает во рту» (c); варят в вермуте и сливках);

Баклажанные ролики (традиционные; с орехами, сыром и гранатом);

Мацони с вареньем из шелковицы на десерт (Бог все-таки существует).

Были еще вкусные перепелки с черносливом, паштет из костного мозга, инжирный рулет, пахлава, какие-то салаты. Губы приятно обжигали пряные и ароматные аджики/соусы (был один сладенький, а-ля азербайджанский гранатовый наршараб, только еще со свеклой и шелковицей). Всего и не упомнишь… Да, и много-много вина. Очень много. По этой же причине фотографий негусто. Осуществлять сьемку за шумным прожорливым столом я успевала едва ли) Да и не особо нужно это. Чем сто раз смотреть, лучше пробовать!

Посреди Сука, с его вечной толпой и аладдиновскими улочками, это место, тем не менее, пропустить крайне сложно: внезапный сияющий фасцентными  зеркалами коридор, расцвеченный рубиновыми светильниками, ведущий, кажется, в Самый Главный Офис Филиппа Плейна™, ну или, на крайняк, на обжитую виллу Дольче & Габбана™.

Мы застыли, как бандерлоги, и девушка на ресепшене коридора (Sic!) нам маняще улыбается:

— пааааашлиииии, а???!

И мы пошли, чо не пойти-то?

Это место есть на всех туристических рекомендациях, ну да, конечно, такое, пожалуй, пропустишь!

Но есть нюанс: здесь правда крайне вкусно.

За всем этим болливудским шиком скрывается невероятного качества, с любовью и пониманием, что они готовят, сделанная сирийская еда, хотя мне кажется, она просто собрана из нескольких соседних регионов.

Здесь дьявол, не, такой прям половозрелый  Дьявол, даже не скрывается, а нагло раз’ютился в деталях: арбузный мильфей с козьим сыром, for instance, ага — нашли, чем удивить, тоже мне событие — Событие.

Нашли.

Если взять идеальный арбуз, переложить его чем-то, называвшемся “фета фром Грис” (пиздеж, в Грис фета вкусная очень, но вообще не такая), посыпать слегка ливанскими (Sic!) кедровыми орехами, гипермаслянистыми, и так “on a side”, иранский наршараб (никогда не перепутаете с нашим сладким битумом), — в котором и металл звенит, и йод, и пугливая кислота лимонов абхазских оранжевых, и сахар потом за этим оркестром начинает разбухать — я, блядь, весь Сук оббегал потом по три круга  в поисках, нарыл только ливанский — он тоже ничего, конечно, но такого взрыва не вызывает, так вот, о чем это я…

…вот когда все  эти компоненты сложатся в одну тарелку, тогда поговорим про арбузный мильфей с сыром.

А теперь то же самое переложите на кебабы, курицу с шафраном, лепешки и хумус — моего графоманства на все это не хватит.

И да, еще сирийские всякие напитки невыговариваемые, безалкогольные: от аналога айрана, до какого-то зверского лимонада с кучей специй, — берите, не раздумывая.

Потом выйдете на вечерний Сук, и несмотря на стереотипы, без истерики и вот этого всего: — Ай-дарагой-возьми-еще-килограмм! (нет там этого).

Спокойно и размеренно, с чувством понимания, зачем вам всё это, накупите себе всякого бесполезного: сахара в кристаллах,  куркумы (помогает от  всего), розового чая, кардамона, гвоздики, открывающихся черепашек со стразами, еще кукурмы, чемодан, платки, халаты, шкатулку с сердоликом из Йемена, соль, другую соль, ливанский наршараб, лучших в мире фиников на ветке в коробках по 3 килограмма, самопальные парфюмы и с радужным отливом хрустальные виалы к ним, лампы из цветного стекла, смесь, чтоб сжигать на углях для запаха (не работает), дико красивую, линзы, еще куркумы.

И спать.

Ду энджой.

Wow-list

Арбузно-сырный торт, описано выше.

Кебаб из ягнятины, ну просто охуенный кебаб из ягнятины, после которого ругаться матом хочется на все, что в Европе продается под названием «кебаб».

Все сложносочиненные сирийские безалкогольные напитки.

все японские ресты байреса, показавшиеся интересными при изучении дидактических материалов, при детальном приближении оказывались перувиан. в самом начале путешествия мы обедали в sipan (палермо сохо), который произвел на нас впечатление, но osaka madero это впечатление — бац! — стер, записав поверх предыдущей дорожки совершенно новый трек. очень крутой аранжировки трек, надо признаться.

это самый дорогой рест за всю поездку (потому что мы нагулялись в хлам да проспали chila, которая задумывалась как самсинспешл фор зе файнал дина ахххахаха), но каждый из трех с половиной тысяч песо был не зря. перуанская еда, с которой доселе мы были знакомы только вскользь по зайцевским экспериментам в чиче, явилась такой себе воронкой — завертелось и не выбересься (с).

севиче крышесносные. до аргентины у меня с севиче не складывалось никак — в калифорнии рот спалила, в москве все пахло. здесь севиче, хоть и значится закуской, полноценное завершенное блюдо, которое может иметь бесчисленное количество вариаций.

в osaka madero мы взяли ассорти из трех так называемых мини (хехххехе) порций, в котором первое было классическим (белая рыба, лук, лимон, кукурузные зерна), второе — васаби (микс рыбы с креветками и осьминогом в островатом васаби с лимоном и луком), а третье получилось фактически десертным (лосось, лимон, лук, луковый джем, зерна кунжута).

черпаешь ложкой рыбу в соке-соусе, а лука побольше стараешься захватить (потому что лук здесь совсем другой; такой, наверное, буратино как раз ел, а советские дети читали и не понимали, как возможно луковицу-то жрать zi). так вот — в рот это все благолепие загружаешь, и начинается фейерверк текстур и вкусов: островато/сладковато/кисло/солоно/упруго/хрустяще/трещаще/звонко/мягко…, и жареные кунжутные росинки жалят небо крохотными взрывами. просто ярмарка и луна-парк!

тирадито с немыслимыми присадками — трюфельная к лососю, к невесомому осьминогу — ягодно-васабистая. осьминог, еще более воздушный, придет к нам второй раз на горячее из рубрики перувиан изакайя, и опять потрясет текстурой (я в принципе не пойму, как можно добиться от щупальца осьминога влажной пористости, немного похожей на грибную), добив гарниром: слегка маринованная китайская капуста, прошедшая гриль в аккомпанементе перечного соуса, — это безусловный хит.

чего-то я рискую никак не закруглиться, скатившись в описание каждого из 6 попробованных нами экзерсисов. поэтому стопанусь силой воли, а развернусь на полную в rere по прилету. ведь именно прилетом я сейчас и занимаюсь. самоль дрыхнет, а я вот занимаюсь вовсю. не покладая.

Это был такой ужасно грустно-влюбленный день, какие только в Барселоне случаются по зиме. Ты бежишь от чего-то из Москвы к морю, которое бушует, к солнцу, которого нет. Стыдно сознаться, но хочешь сбежать обратно, получив первый взрыв косого дождя в морду, но экономией на билеты день в день аэрофлотом докананная, бредешь по продрогшему городу. А он тебя, конечно, за это не любит – за чуть было не случившееся предательство твое, и дует-дует в зонт что было мочи, ветреную любовь свою, пронизывающую до мурашек

Так вот, если у вас все вышеперечисленное случилось, то давайте уж джазанем по полной и притащимся туда, куда мы с Глебом однажды в марте зашли погреться лет так 5 назад и остались навсегда в вопросе: «Куда пойти?»

Да, конечно, Барса забита ресторанами насмерть – что не дом, то ресторан, что ни бульвар, то стол. Но есть что-то вечно теплое, во что уткнуться в минуты слабости хочется, и куда именно в тот самый «трип на день» достаточно прийти, чтобы оказаться в центре рога изобилия, по которому несутся патанегро, падроне и прочие слова, едва услышав которые, ты понимаешь, где находишься, даже после пятой бутылки кавы.

Берите классику и прямой продукт. Гриль, сковорода в помощь огромным Любинам и Ромбо, пескадос, морискос. Тут не станут удивлять ни смесями, ни микротравами, ни экзотикой. Тут лучшее в мире крудо, лобстеры, ребрышки, стейки, карабиньерос и хамон, который можно не жевать, а просто ждать, пока он раствориться на языке за секунды.

Это, наверное, 500 мест посадок и тысячи ног под потолком, сверкающие черным копытом. Тут мегатонны кавы борются за признание с красными терруарами, здесь поле битвы навахос с мидиями и, конечно, всепоглощающая паэлья сверху на вас на всех.

Словом, идите туда и только туда, боязливо обходя остальные рестораны старого мола у Порто Олимпико. По пути покормите вечно прожорливых чаек и послушайте, как кроет вас каталонским матом совсем еще неласковое зимнее море…

Эта история похожа на затянувшийся роман, со свиданиями и расставаниями, на две страны. И так же помнишь все с самой первой встречи и взгляда.

А было это в Москве пятнадцать лет назад, когда столица еще не была избалована гастролями звездных шефов, и в начале нулевых Новиков делал самые первые, сильно пафосные, «привозы».

Все «гастролеры» выступали в «Бисквите», которого давно нет с нами. Где-то между Аленом Дюкассом и прочими на недельку привезли и Пьера Эрме, «Пикассо кондитерского искусства», как называют его во Франции, «лучшего кондитера мира» по версии наших любимых World`s 50 Best Restaurants и т.д.

В глубине первого зала «Бисквита» с темными бордовыми портьерами, позолотой и люстрами, похожего одновременно на анфилады Большого театра и Опера Гарнье, блистала витрина с десертами от Пьера Эрме. Все было в новинку. И эти маленькие диковинные миндальные печеньки под непонятным для русского слуха названием «макаронс» (как их только не называли тогда – и макарон, и макарони), которые теперь на каждом шагу, и невесомые лепестки шоколада с тончайшими листиками золота и серебра, и красивые парижские пакетики, в которых отдавали заказы. И среди множества прекрасных десертов, как бриллиант, сверкал Ishapah с малиной, личи и розовыми макаронс, украшенный лепестком алой розы и элегантной виньеткой создателя с инициалами PH.

Да, это была любовь с первого взгляда….  Вечная и настоящая, безграничная и всеобъемлющая….

А за любовью можно ехать далеко.

Первым был Париж, где по городу разбросаны кондитерские Пьера Эрме, и можно передвигаться от одной к другой, время от времени пополняя свой стратегический запас макаронс. Потом были другие страны и города….

Сейчас бутики Пьера Эрме можно встретить везде, где есть деньги и люкс. От Токио до Катара, от Гонконга до Лондона, от Нью-Йорка до Бангкока. Но Париж – это Париж. Только тут он продает помимо макаронс и прочих шоколадных яиц замечательную коллекцию десертов, выпущенных по сезону. Как в высокой моде: весна-лето и осень-зима. Последний из могикан. И по двухцветным пакетикам с прорезанными листиками в толпе узнаешь «своих». Таких же влюбленных. И даже не ревнуешь.

Поэтому в Париже не разменивайтесь на всякие «ладюре» и «фошоны» (кстати, именно тут и начинал карьеру Пьер Эрме, пока не ушел в свободное плавание), с трапа самолета прокладывайте в Google Maps маршрут к сердцу бульвара Сен-Жермен на rue Bonaparte или на rue de Vaugirard, без удивления и с достоинством стойте в очереди (она небольшая и идет быстро), а дойдя до кассы, сохраняйте спокойствие и держите себя в руках – это трудно, но надо же с чего-то начинать. Главное, среди множества бутиков Пьера Эрме прийти именно в эти два, в остальных даже в Париже продают только макаронс и шоколад.

Итак, wow-лист:

В первую очередь берем:

1) все виды макаронс (опытным путем доказано, что минимальный набор счастья на человека – 7 штук, и это самая маленькая коробочка из всех видов упаковки). Макаронс у Эрме две коллекции: классика и сезонные вкусы, хороши все, можете даже не выбирать. Хотя роза, Ispahan, фиалки и шоколад-маракуйя и лимонные сады Атласа – чудо, как хороши.

2) пирожное Ispahan. Вы узнаете его из тысячи, чистейшей прелести чистейший образец. Розовое облако под светом софитов. Хрустящее миндальное печенье, личи, свежая малина, воздушный крем…. Создать один такой десерт в жизни, и можно уходить на покой. Сейчас Ispahan у Пьера Эрме повсюду: с этим вкусом можно попробовать макаронс, торты, иногда бывают лимитированные коллекции с большим выбором десертов, но надо ловить. Почему Исфахан? Это красивый древний город в Иране и еще сорт дамасской розы. Все логично. И десерт с розой, знаковый, категории Signature, прославивший Пьера Эрме на весь мир, украденный тысячи раз другими кондитерами и кондитерскими домами, растиражированный до масс-маркета.

3) пирожное Plenitude – шоколадная сфера с соленой карамелью и морской солью, тонкое наслаждение для тех, кто понимает.

Это программа-минимум. Больше – смотрите сами. Помимо десертов и макаронс Пьер Эрме выпускает отличный мармелад и конфитюры, шоколад самых редких оттенков и даже мороженое. Но вышеперечисленное брать обязательно.

Потом идете в Люксембургский сад или лучше вниз к Сене, там где вода, ивы склоняются к реке и редкие скамейки, садитесь на солнышке и открываете первую коробку (а если у вас с собой еще и деми-бутылочка розового шампанского, то вы вдвойне счастливый человек)….

Макаронс хрустят и рассыпаются мелкими звездами на вкусы, оставляя загадку, как можно создать такой идеальный баланс между хрупкостью миндального печенья и сочностью начинки, Ispahan поражает продуманностью деталей, когда ни один лепесток не падает с десерта, с которым гулял по всему Парижу, и все вместе дарит истинное наслаждение моментом.

Важно!

Сразу возникает стойкое желание вернуться в бутик и скупить все, что не купил до этого, поэтому ритуал похода к Пьеру Эрме запрещено проделывать в последние часы в Париже. Оставьте себе шанс повторить этот трюк в остальные дни путешествия. Пьер Эрме и этот город созданы друг для друга.